Как подлые и бесшумные вражеские выстрелы, на праздничной поляне иногда сверкали вспышки фотоаппаратов.
– Молодец, Глеб, что ты сегодня с ними много-то не пил!
– Ты считаешь?
Не успел Глеб обрисовать Бориске перспективы, как их внезапно разлучили.
Толпа в количестве четырёх человек невежливо схватила своего главного командира и попыталась водрузить его на шашечный стол.
– Фотографироваться! Все хотят с тобой сфотографироваться!
Капитан Глеб был даже немного смущён, но всё-таки покорился воле своего симпатичного народа.
– Хорошо, уговорили, противные! Где мой персональный фотограф? А подать мне сюда фотографа! Кто-нибудь видел мальчугана Тиади? Сердце моё, Борисыч, ты здесь бдительнее всех нас, не заметил, куда пропал наш бельгиец?
– Нет, я же всё время с тобой рядом был. Не знаю…
– А дьявол с ним, с этим малохольным! Давай-ка, Бориска, выпускай свою птичку!
Немного покуражились, потаращили глаза в объектив по Борискиным командам.
Дружным восторженным рёвом встретили возвратившегося домой лесника.
Лохматый лесной скиталец был на велосипеде не один.
На его транспортной раме мощно сидела здоровенная женщина в платочке, аккуратно повязанном назад, поверх густых русых волос.
– Это же та, с фермы, доярка! Ну, я ж тебе рассказывал, помнишь?!
Бориска с восторгом выдохнул, теребя Глеба сзади за рукав куртки.
Лесник торжественно и церемонно познакомил даму с иностранцами.
Она сразу же наотрез отказалась участвовать в их безобразных конкурсах, а уж тем более играть в незнакомые ей шашки, выпила пару стакашков брусничного алкогольного напитка, подробно осмотрела контингент, взяла решительно под ручку совсем уж застенчивого и бессловесного О′Салливана и увела его к себе на ферму. Свой поступок всем присутствующим доярка пояснила легко и свободно.
– Мне ведь ещё целую ночь дежурить.
Такие дисциплинированные женщины в наше время редкость. Лесник со вздохом согласился с ней в данном вопросе.
Профессор Бадди мирно заснул на плече у парикмахера Хиггинса.
Командиры обходили поле битвы. Везде в беспорядке валялись знакомые им тела.
– Такой кабак мы с вами, уважаемый Борис, тут понаделали…
Глеб неприятно поморщился.
– Слушай, мне нужно срочно чуток подремать. Башка страшно трещит после этого атеизма.
– Может, ты немного того…, а? – Бориска был робок в своих предположениях. – Самогон, может, у лесника-то сегодня был не очень качественный?
– Отстань, зануда! Ещё и ты на мою несчастную голову!
Последние слова капитан Глеб жалобно заревел уже во всю глотку.
– Всё! Ты – дежурный. Отвечаешь за иноземцев. Кудахтай над каждым из них, как над цыплятами, считай каждые пять минут по головам! Понял? Я вздремну, через полчасика толкнешь. И чтобы никакие попы, ксендзы и брамины ко мне не смели сейчас приближаться! Уши оторву! Тебе.
На свой спальный мешок, заблаговременно расстеленный на брезенте в самой середине старого сада, Глеб опустился с наслаждением.
Человеческих звуков с близкой поляны уже почти не было слышно. На низкой ноте разговаривал о чём-то со своей любезной Люсей хозяин, да падали иногда в ночную траву тяжёлые невидимые яблоки….
Спал капитан Глеб Никитин глубоко и сильно.
Вся эта глупая суета, жалкие вынужденные ужимки и абсолютно ненужные ему обязанности остались где-то там, далеко, внизу.…
А приснилась ему через некоторое время большая зубастая рыба, по всем статям вроде как ёрш, но очень уж гигантская и злая! Набросилась рыба на него безо всякой причины, воняла при этом круглоглазая тварь ужасно, плевалась во все стороны чёрной кровью. Не успел он испугаться ни сильно, ни слабо – оказался внезапно в густом лесу, в чужой машине. Руль автомобиля крутил голый по пояс лесник, кричал что-то непонятное, а рядом – медсестра, в халатике, как ей по службе и положено, нежно трогает раны, которые ему, Глебу, злобная рыбина нанесла. Видно, что переживает по поводу повреждений медсестра сильно, заботится, чтобы он выжил. Приборы разные в машине пробует включать медицинские, плачет навзрыд. То, что его так душевно жалеют, Глебу даже понравилось, решил он ещё немного за сестричкой понаблюдать, как там она себя поведёт, на что ещё ради него решится-то…. Но скоро, судя по её крикам, стал он совсем плох! Кричала девушка сильно, требовала от него, от командира, чтобы он очнулся, не покидал её, такую хорошую, в незнакомом лесу…. Так прямо, в голос, и кричала: «Командир, командир!».
– Глеб! Командир! Просыпайся быстрей! Быстрей!
Тёмное лицо над ним оставалось в ночи пока неразличимо, но голос был явно Борискин.
Глеб Никитин резко вскочил на колени, протирая глаза.
– Чего орёшь?! Водка, что ли, у мужиков кончилась?
– Нет, нет…
Бориска задыхался.
– Ян, ну, Яник наш…., он в лес побежал!!!
– А чего ты меня пугаешь, может, ему чего-то в кустиках сделать захотелось? Быстренько оформит там своё чёрное дело и вернётся.
Глеб пытался шутить, успокаивая тем самым Бориску. Тот бился в истерике.
– Захотелось, захотелось…. Он же нож взял, большой, на кухне! И в лес сразу же побежал! Я видел его, с ножом-то…!
– Он пил после того, как я уснул?
– Да, в одиночку. Два раза к столу подходил со своим стаканом.
– Подержи.
Капитан Глеб вытащил в изголовье рюкзак и бросил его оторопевшему Бориске. Широко провел руками по холодной росистой траве, протёр мокрыми ладонями лицо. Нагнулся, быстро, споро и крепко перешнуровал ботинки, заправил в широкие камуфляжные брюки чёрную майку, одним движением подтянул ремень.
– А куртку?
– Пока не надо. Так просторней. И быстрей.
О том, что Глеб ещё минуту назад дремал, напоминала только уютная тёплая ложбинка на его спальном мешке.
– Паси по-прежнему иностранцев. Никакой паники, никому из них ни слова. Если кто-то начнёт вести себя неправильно – зови лесника, он поможет.
– Ты, Глеб, в лесу-то поосторожней. Там же опасно…
– Но я же не собираюсь умирать. Мне это неинтересно. В какую сторону Ян двинул?
Бориска всё ещё таращился в непроглядную мглу ночного мелколесья, а Глеб уже мчался прочь от догорающих костров по натоптанной лесной тропинке.
То, что произошло и происходило, он примерно уже понимал, но не был до конца уверен в деталях. Главным сейчас было перехватить глупого мальчишку, а там…
Ноги чуть ниже колен быстро повлажнели, но лёгкие горные ботинки не успели за несколько минут бега промокнуть и потяжелеть.
Луна, если и была, то где-то далеко, за спиной, за высокими соснами.
Светлый песок тропинки достаточно очерчивал траекторию движения, чтобы бежать на пределе, не опасаясь неприятных препятствий на своём пути. Хлестали, правда, иногда по телу, по его лицу слабые холодные ветки придорожных кустарников, да пару раз как-то случилось не очень сильно споткнуться о невысокие и жёсткие сосновые корни.
Глеб бежал расчётливо, предполагая, что силы ему в ближайшее время могут понадобиться не только на то, чтобы резво перебирать ногами.
«Ш-ша-х!».
Не останавливаясь и не изменяя направления движения, он сознательно сильно наклонил вперёд плечо, с размаха упал на песок тропинки и несколько раз по инерции перевернулся.
Впереди, в нескольких шагах от него, с невысокого чёрного дерева с шумом и треском жёстких перьев слетела какая-то большая ночная птица.
«Филин? Нет, тот плавно в лесу перемещается…. Глухарь или, может, кто из хищников».
Отряхиваться особо капитан Глеб не стал, только ещё раз по привычке начисто вытер ладони о траву.
«Ч-чёрт! Зря не взял куртку! Ближе к посёлку телефон мог бы и пригодиться!».
Тройную развилку небольших лесных дорожек он миновал без сомнения. Песка под ногами становилось всё больше.
«Ближе к жилью люди здесь чаще ходят…».
Впереди кто-то слабо крикнул. Не птица. Не знакомый зверёк. И не скрип сломанного дерева…
Насторожившись, Глеб перешёл на шаг, но, всё равно, почти бежал. Это немного помогло, когда он неожиданно споткнулся так сильно, что не удержал равновесия и упал.
У его ног на лесной тропе лицом вниз лежал человек.
Глеб тоже не стал подниматься.
Нескольких секунд ему хватило, чтобы приглушить хрип собственного дыхания и медленно оглядеться вокруг. Тихо. Тише не бывает.
Сердце всё равно колотилось как бешеное. Чёрный человек молчал.
Избегая резких движений, Глеб плавно осмотрелся через одно плечо, через другое и привстал на колено, напряжённо всматриваясь в темноту впереди себя, но уже не ожидая нападения сзади.
Наклонился.
Чужое дыхание было очень тихим и неровным. Человек не спал.
Всё ещё с тревогой опираясь о землю, как спринтер на старте, коленом и ладонями, Глеб попробовал посмотреть в лицо незнакомца. Не удалось. Он привстал и одной рукой повернул человека за плечо к себе. Со слабым стоном тот перевалился на спину.
